Celebria ellora_celebria@mail.ru

Star Wars II. Последняя хейла

Глава 1

Звезды вытянулись, пронзая пространство и время сверкающими иглами. Корабль слегка качнуло, но пилоты уже выверили курс, и в ту же минуту в иллюминаторах снова появились знакомые блестящие точки – гиперпространственный прыжок благополучно завершился. «Консул» медленно заскользил по орбите маленькой сероватой планеты на расстоянии 2 диаметров от нее. Экипаж «Консула» методично занялся проверкой систем и подсчетом времени выхода на минимальную орбиту. Тихо гудели приборы. Каждый был занят своим обычным делом и не думал о том, какую, собственно, задачу они должны выполнить в этом секторе, дипломатия не была сильной стороной команды – они просто были должны доставить на Мандалор пассажиров – дипломатическую миссию Галактического Сената от комитета по национальной политике. Капитан «Консула», еще совсем молодой человек с бледным узким лицом, еще раз сверился с космографическим атласом (он делал это всегда после окончания Высшей Школы Космонавигации) и облегченно вздохнул – все было в порядке. Отдав короткий приказ в комлинк, он поднялся, еще раз гордо оглядел свое «хозяйство», как он в шутку называл систему управления на своем мостике и поднялся к лобовому иллюминатору, возле которого стоял один из его пассажиров и как-то судорожно вглядывался в планету, словно пытаясь увидеть каждую пылинку на ее поверхности. Пассажир так глубоко задумался, что даже не услышал шагов капитана, несмотря на то, что тот был в новеньких скрипящих сапогах.

- Сэр, - молодой капитан тихонько кашлянул, и пассажир вздрогнул, - Сэр, мы в системе Мандалора и выходим на минимальную орбиту планеты. Прикажете связаться с Центром Пилотирования на Мандалоре и запросить разрешения на посадку?

Человек, стоящий у иллюминатора обернулся, откинул со смуглого лба длинные темные волосы, мешающие увидеть собеседника, и как-то робко улыбнулся. Видно было, что оба испытывают неловкость, чувствуя себя обязанными друг другу. Новички, каждый в своем деле, они смущенно посмотрели друг на друга. Но по лицу пассажира неожиданно пробежала тень – он вспомнил о своей миссии.

- Капитан Корран, я пока не знаю, стоит ли торопиться, - тихо сказал пассажир, - Вы уже сделали необходимые приготовления к посадке?

- Пока еще не все, - торопливо перебил его молодой капитан, - Остались кое-какие мелочи, не знаю, стоит ли обращать на них внимание. Пробы воздуха в порядке, но ведь все равно атмосфера слишком разряженная и будут нужны респираторы... А на наличие живых организмов обитаемую планету, я думаю, проверять глупо...

- Сделайте все замеры, - сказал пассажир. – Я не знаю пока в чем дело, и что нас там ждет. Поэтому мне нужны все мелочи, понимаете, Корран, все мелочи, которые могут подсказать мне, что случилось. Если связь в порядке, то... приготовьте челнок, для посадки, а сами продолжайте держаться на орбите. Но перед этим проверьте все, что только можно. Не хотелось бы садиться на планету, не зная, что там произошло.

Капитан Корран кивнул и, сбежав по лестнице, снова прошел к своему пилотскому креслу и опустился в него. Набрав несколько команд на дисплее, он негромко отдал приказ связаться с пограничным контролем. Затем он обернулся на пассажира. Неужели все сенаторы такие перестраховщики? Тогда понятно, почему они никак не могут договориться друг с другом! Но его-то он считал другим. За несколько часов полета Корран, наблюдая за молодым сенатором, решил, что тот – человек знающий и решительный, несмотря на свою молодость, хорошо понимающий, для чего он был направлен в этот сектор Галактики. «Он такой же, как и я», - подумал Корран, - «Тоже боится пропустить какую-то важную мелочь. Но все же идет нормально. Как всегда. И так ли нужно, в конце концов, брать эти аналитические пробы на наличие жизни на планете. Всем известно, что на Мандалоре живут мандалорцы, и они разумны, как и мы все. Ну, возможно, они даже разумнее этих политиканов». Капитан быстро оглянулся и, заметив, что молодой сенатор снова уставился в иллюминатор – серое, скучное пятно планеты словно притягивало его – и лениво начал загружать команду. К черту бы их всех, смело подумал он. Я становлюсь таким же занудой, как и эти сенаторы, но вот если бы я тут командовал, а не этот... Он покосился на второго пилота, но тот был занят налаживанием связи и не заметил недовольного выражения на лице капитана.

Молодой сенатор тем временем продолжал, как казалось со стороны, скрести взлядом поверхность планеты. На самом деле он даже не думал, что может произойти, а вспоминал, как же случилось, что он оказался здесь...

***

Его звали Бэйл Органа. Сенатором он был уже целую неделю, ровно столько, сколько прошло времени со смерти его дальнего родственника, Бэйла Антиллеса который занимал этот пост до него. На Альдераане, откуда они оба были родом, уже много сотен лет процветала демократия, но представители старых княжеских родов были весьма многочисленны и продолжали играть важную роль в политической жизни. По традиции они избирались на высокие посты, по традиции ответственно подходили к выполнению своих обязанностей, по традиции уступали их другим своим родичам, которые, в свою очередь, тоже честно и добросовестно продолжали их дело. Никто и не помнил, откуда пошел этот обычай, но потомки бывших правителей Альдераана сейчас были не менее могущественны, чем их далекие царственные предки, но, в отличие от них, более справедливы и демократичны. Народ это совершенно устраивало. Поэтому Органа, Антиллесы, Раакхи и прочая родня молодого сенатора продолжала трудиться на высоких постах в Республике Альдераан не вызывая нареканий со стороны.

Бэйл Органа еще мальчиком решил избрать ту же дорогу – путь служения родной планете. Но желание принести пользу соперничало с мечтой о путешествиях в далеких и разных мирах. И он решился на компромисс. Когда ему исполнилось 20 лет, он поросил своего дальнего (ну очень дальнего! – родословное древо было так запутано) родственника, Бэйла Антиллеса устроить его в Галактический Сенат. Антиллес был сенатором уже больше 10 лет – его, по традиции, избирали снова и снова, – и очень обрадовался, что его молоденький и смышленый родич сможет помочь ему сбросить с плеч часть обязанностей. Кандидатуру юного Органы быстро одобрили – у Антиллеса были хорошие связи в Сенате. Но уже тогда начинающий помощник сенатора удивился, какую большую роль играют в Сенате эти самые «связи». Позже он все больше поражался, сколько в комиссиях взяточников и карьеристов, просиживающих зря все время, возможно годы, ничего не делая, проводя по голосованию только те законы, которые выгодны только им. А если вдруг кому-то другому был необходим совсем другой вариант этого закона, то начинались склоки, равные, пожалуй, только дракам на родианских базарах. И все покупались и продавались с легкостью, недоступной совести честного Органы. Даже его начальник-сенатор-родственник (троюродный шурин, или что-то вроде того) и тот вздыхал, что «с ксалфами жить – по-ксалфски выть» и частенько просто спал на заседаниях Сената. Куда подевался тот активный и прозорливый политик, который даже отважился баллотироваться в верховные канцлеры, куда?

Это болото затягивало всех. Затянуло оно и Антиллеса. В прошлом месяце, когда один ретивый депутат из Иридонии, круглоголовый забрак, с агрессивно торчащими рожками, вынес на рассмотрение проект закона о так называемой «вынужденной оккупации войсками Галактической Республики тех планет, которые, числившись в ее составе, не выплачивали положенных налогов больше 6 месяцев». Органа тогда просто чуть с ума не сошел – не мог поверить, что с тех народов, которые просто не в состоянии платить кошмарные налоги, установленные республикой, будет содрано втрое больше ценой фактически военной агрессии. Ведь планеты-должники были, в основном, маленькими мирами, попросившимися под крыло Галактического Союза только для защиты своих прав, боясь вторжения со стороны Торговой Федерации, уже больше 10 лет назад вышедшей из состава Республики, или Корпоративного Сектора. Как правило, эти мирки были совершенно нищими, и отнимать у них последние крохи – просто безумие. Антиллес тоже это понимал и, собрав остатки былой решимости, обратился к Сенату с требованием отклонить предложение. Верховный канцлер, тихий пожилой человек с добрыми глазами, одобрительно посмотрел тогда на Органу, и кивнул, понимая, что именно он является автором этой идеи. Бэйл Органа был просто счастлив – человек, которого он безмерно уважал и которым восхищался на протяжении нескольких лет, обратил на него внимание и, кажется, даже взял на заметку. Канцлер Палпатин был, возможно, единственным трезвомыслящим человеком в этом бедламе – тихий, спокойный и всегда выдержанный, он производил впечатление настоящего лидера, когда только выйдя в свою ложу и начав говорить, он мог утихомирить любого зарвавшегося депутата. Но в этот раз все получилось по-другому. Проект одобрили кошмарным количеством голосов, чего Органа не мог себе даже представить. Антиллес был взбешен, но не показывал этого и, пыхтя как бешеная банта, выкатился из зала заседаний. Он решил еще раз обсудить этот вопрос с канцлером лично и Органа прекрасно видел, как 2 пожилых человека долго говорили наедине, причем его родственник яростно размахивал руками, а Палпатин печально кивал, соглашаясь. Позже, Антиллес пригласил в представительство Альдераана невысокого старичка в кислородной маске – Бэйлу он был представлен как сенатор от Мандалора – первой из тех несчастных планеток, которые должны были пасть о жадности Галактического Сената.

- Верховный канцлер предложил мне небольшой план, - сказал он Органе. - И неплохой. Мы будем тянуть время. Пока еще этот закон не оформлен документально, сенатор Кэсстт отправится домой и инициирует референдум среди жителей планеты. Он будет на диво коротким, мы же прекрасно понимаем, какими окажутся его результаты. Я полечу вместе с ним, а ты останешься за главного в нашей миссии. Канцлер уже одобрил твою кандидатуру.

- Канцлер, - у Органы перехватило дыхание, - мою кандидатуру...

- Когда-нибудь ты все равно меня должен будешь заменить, почему бы не начать прямо сейчас, - засмеялся старый Антиллес. – Не беспокойся, со мной ничего не случится.

- Но дядя, - молодой человек для краткости, не вникая в сложности родословного древа, именно так называл сенатора, - Дядя, а если во время вашего отсутствия комиссии успеют собрать и заверить все документы. Тогда все будет напрасно!

- Ты же знаешь, как это у нас долго тянется, - засмеялся старик. – К тому времени, когда мы привезем результаты референдума в Сенат, еще не будет готова и половина необходимой документации! Так что все будет прекрасно.

Они улетели в тот же день. А так как до Мандалора было рукой подать, то Бэйл ждал вестей от дяди уже к вечеру. Но Антиллес с ним на связь не вышел. Органа решил подождать. Но через три дня он уже был как на иголках. А через неделю Бэйл был уже в невменяемом состоянии, близком к помешательству. Он в ужасе понесся в кабинет верховного канцлера и был, к своему удивлению, немедленно принят.

Уютное помещение, в котором располагался офис верховного канцлера было завешано темно- красными гобеленами с Набу, родной планеты Палпатина, и уставлено мебелью, на которой, похоже, могли сидеть представители всех рас – она была странной формы, но неожиданно удобна. Но Бэйлу Органе было не до удобств.

- Вам нечего беспокоиться, мой юный друг, - устало улыбнулся канцлер, - Я уже связался с вашим дядюшкой, и получил от него известия. Через несколько дней они с уважаемым сенатором Кэссттом будут выступать в Сенате.

- Но как вы смогли с ними связаться, - удивлению Органы не было предела, - Я говорил с Центром Информации, у них накрылась, то есть, я хотел сказать, вышла из строя линия, по которой обычно принимали сообщения с Мандалора, и после ее восстановления никаких новостей от дяди не было. То есть вообще никаких не было. Мандалор молчит!

Палпатин снова улыбнулся и Органа неожиданно почувствовал, что все в порядке, что бы там за горячку он не порол. Если канцлер, умнейший, справедливейший и прекраснейший человек, так спокоен, то, может и ему не надо так изводить себя?

- Я понимаю вашу тревогу, помощник Органа, - Палпатин сидел, сцепив пальцы и смотрел куда-то вдаль, словно видел воочию, что происходило в этот момент на Мандалоре. – Но существуют самые разные средства связи, не все из которых доступны вам. И я воспользовался одним из них.

Воспользовался чем? Может, он через джедаев действовал? Давние дружеские связи канцлера с Советом джедаев всем были известны. Органа решил не вникать. Если канцлер говорит, что все в порядке, значит, все в порядке.

Антиллес и Кэсстт вернулись на следующий день. Как по заказу. Органа заметил, как устало они выглядели, словно бы и не спали все это время. Их лица посерели и вытянулись, заострившись как у мертвецов или тяжело больных. Органа был потрясен – что сталось с Антиллесом на этой планетке? Еда что ли местная на него так подействовала?

- Что произошло с вами, дядя? – Бэйл весь извелся в ожидании рассказа о том, чем закончилась эпопея с референдумом на Мандалоре.

- Все хорошо, - медленно, словно подбирая слова, отозвался Антиллес. - Все хорошо. Мы смогли провести то, чего добивались. Результаты однозначны – Мандалор будет выплачивать налоги постепенно, пока там будут находиться войска Республики.

- Но, дядя, - Органа непонимающе уставился на Антиллеса, - Я что, ослышался? Вы же сами хотели провалить этот законопроект! Вы же для этого туда и отправились!

Антиллес отвернулся.

- Я был не прав, - уронил он небрежно. – То, что делает Сенат – не только законно, но и необходимо. Так должно быть и так будет. Будет, - добавил он монотонно.

Органа продолжал смотреть на Антиллеса. Этого не может быть! Он провернул такую грандиозную работу за это время, пытаясь замедлить процесс оформления документации. И все напрасно? Но почему? Почему?

- Дядя, - осторожно поинтересовался Органа, пододвигаясь ближе к фигуре, неподвижно застывшей в проеме окна. – Дядя, вы... простите, вы здоровы? Может, с вами там что-то случилось, о чем вы не говорите, может, вы больны...

- Знай свое место, мальчишка! – взорвалась фигура, и Органа увидел разъяренное лицо Антиллеса, искривленное такой невероятной ненавистью, которой он никогда не видел у сенатора. – Ты думаешь, что если я оставил тебя за старшего, то ты можешь мне теперь давать советы и обращаться со мной как со своим слугой или старым маразматиком! Ты, кажется, не понял, для чего ты здесь! Для того, чтобы мне подчиняться! Именно так, Органа, подчиняться!!!

Бэйл устало попятился. Что могло случиться с его дядей, это просто невероятно. Какое-то загадочное перевоплощение...

- Я не буду больше с вами спорить, - пробормотал он. – Но когда наш комитет соберется на голосование по этому закону, я его не поддержу. И постараюсь, чтобы остальные тоже прислушались к моему мнению.

Он ждал, что Антиллес снова набросится на него, но тот все так же стоял у окна, не двигаясь, как-то бессильно опустив руки и смотря, кажется, не на Бэйла, а мимо него. Но Органа не стал ждать новой порции упреков и вышел.

Молодой альдераанец отправился в зал заседания, надеясь, что застанет там канцлера Палпатина и поделится с ним своими сомнениями. В конце концов, он так тепло отнесся к нему, может и здесь он сможет помочь? Ведь с дядей явно что-то не так! Антиллес никогда не говорил с Органой на повышенных тонах, всегда был добр и мягок с ним, часто подшучивал, но никогда не ругал так, как сегодня. И выглядел он так, словно был поражен какой-то неизвестной болезнью, словно зло этого недуга подтачивало его изнутри и взрывалось при прикосновении к этой теме разговора.

Органа остановился перед входом в Сенатский корпус. Стоп, сказал он сам себе, а что если это правда? Что если его дядю действительно отравили, или... О, боги! Органа понесся в зал, но заседание Совета еще не закончилось, он совсем забыл про это, надеясь, что Антиллес сам введет его в курс дела...

Затормозив перед тяжелой дверью, он осторожно ее приоткрыл и увидел, что вверху парит ложа представителей Мандалора. Сенатор Кэсстт выступал перед Советом.

- ...И я прошу уважаемых членов Совета Галактической Республики одобрить цели моей поездки, - продолжал он начатую ранее фразу, - Результаты проведенного референдума окончательно и бесповоротно подтвердили, что мои земляки согласны на любые предложенные Советом условия и будут рады принять у себя наш военный контингент для контроля над выполнением вышеозначенных условий... Тут сенатор, будто почувствовав, что Органа смотрит на него во все глаза, обернулся и Бэйл увидел на его лице ту же пустую бледную маску, что и у Антиллеса. Нет мыслей, нет чувств. Только маска... чья? Это не Кэсстт, всколыхнулась ужасная и дикая идея, это не он! А дядя...

Органа снова галопом бежал в представительство Альдераана. Не разбирая дороги и подворачиваясь под руку всем прохожим и средствам передвижения: один скоростной ховер был вынужден так резко затормозить, что его занесло, и водитель ударился одним из широчайших ушей о переднее стекло. Но Органа ничего не видел перед собой – только пустые глаза Антиллеса и Кэссттта...

Его дядя был в той же комнате, где они спорили за полчаса до этого. Он стоял в той же позе перед окном, и, казалось, стоя спал. Невидящие глаза уставились на Бэйла.

- Ты, - хрипло пробормотал Органа, - Ты... Кто ты такой? Я знаю... я чувствую, что ты – не мой дядя, ты не Бэйл Антиллес! Кто же ты?! И где мой дядя? Что с ним сделали?!

Он рванулся к силуэту человека, замершего, словно, в самом центре заката, полыхавшего за окном. Но опоздал... Человек, или, может быть нет, уже летел вниз, осыпаемый мелкими стеклами, в которых еще плясали струйки заходящей звезды Корусканта. Вниз.

***

Прах Бэйла Антиллеса уже погружали на «Надежду Альдераана», прилетевшую за ним. Прах сенатора Кэсстта был тоже готов к отправке на Мандалор – сенатор, выйдя из зала Совета, как утверждали многочисленные потрясенные свидетели, бросился к одному из широких выпуклых окон и, разбив стекло рукой, выпрыгнул. Возможно, предполагала комиссия по расследованию чрезвычайных происшествий, они не смогли перенести, что их миссия оказалась напрасной. Было много «но». Они покончили с собой в одно и то же время. Оба бросились из окон – верная смерть, если учесть, что и коридор зала Совета, и кабинет сенатора Антиллеса в альдераанском посольстве располагались на 317 и 102 этажах, соответственно. Но ничего подозрительного так и не было обнаружено. И дело о самоубийстве 2 сенаторов закрыли.

Бэйла Органу, все еще находившегося в состоянии шока, отечески привлекла к себе рука канцлера.

- Нам будет не хватать его, - голос Палпатина прозвучал откуда-то издалека, его как ветром принесло. – Он был прекрасным человеком и прекрасным политиком, мы...

- Политиком! – вырвалось у Бэйла, - Эта проклятая политика его и погубила! С ним сделали что-то. С ним и с сенатором Кэссттом. На Мандалоре. Я видел его глаза, видел, какие они стали холодные и пустые! Это были не его глаза! Тело, может быть, но душа Антиллеса ушла куда-то далеко задолго до того момента, когда он ударился о землю! – Органа тряс сухую холодную руку Палпатина и хрипел, - Поверьте мне, канцлер, его убили! И даже не здесь, а...

- Бедный мальчик, - Палпатин поднял подбородок Бэйла, и вглубь Органы заглянули потемневшие, наполненные страданием глаза. – Я знаю, что все эти годы он был тебе как отец, но его не вернешь. То, что случилось – случилось. И теперь только ты сможешь заменить его. Никто другой на это не способен. Ты достоин занять место Антиллеса в Совете, способен продолжать его дело.

- Я буду сенатором, - с горечью процедил Бэйл, - Но что я могу сделать теперь? Даже вы не верите мне, когда я ...

- Я тебе верю. Верю, что ты не способен на убийство. – Палпатин строго смотрел на юношу. – Многие в Сенате будут поговаривать об этом, но...

- Убийство? Я... – Органа не нашел, что ответить. Потрясение было слишком сильным. - Но кто может подозревать меня в этом?

- Некоторые сенаторы, которых не устраивает кандидатура молодого и честного человека на посту, который ты будешь занимать. Я уже предложил тебя в качестве замены Антиллесу. Постоянной замены, не временной. И твою кандидатуру уже поддержали.

- Но репутация моя все же будет запятнанной, - невесело вздохнул Бэйл.

- Это ненадолго. Я верю, что ты станешь гордостью Галактического Сената. – Палпатин говорил четко и уверенно.

- В таком случае, - вырвалось у Бэйла, - на посту сенатора первой моей задачей будет сопровождение праха сенатора Кэсстта на Мандалор!

- Но... разве ты не обязан проделать эту процедуру прежде всего с останками твоего дяди? – Канцлер был немало удивлен.

- Канцлер, я хочу понять, что случилось с сенатором Бэйлом Антиллесом на этой планете. И я узнаю это.

***

«Консул» снова качнуло, и Бэйл Органа словно очнулся от спячки. Задумавшись, он заметил, как раздвинулись дверные панели и в рубку вошли двое сенаторов, сопровождающих его на Мандалор. Высокий каламарниец Рагор и крохотная представительница шхош-шанов Шхиирра Шшут были не похожи настолько, как это вообще было возможно. Каламарниец с блестящей, точно всегда мокрой, кожей, перепончатыми руками и загадочно покачивающимися на стебельках нервов глазами был полной противоположностью маленькой женщине с длинным пушистым хвостом и черненькими пуговками зрачков, спрятанных в кудрявой коричневой шерсти. Но, несмотря на их непохожесть оба были одинаково знающими и честно выполняющими свою работу сенаторами, хотя у них тоже были свои недостатки. Как и Органа, они входили в комиссию по национальной политике. Как и Органа, они не верили в случайность двойного самоубийства. Как и в само самоубийство.

- Мы прибываем? – тихий голосок Шхиирры, не достававшей капитану Коррану даже до пояса, почти заглушил сигнал с пульта связи.

- Одну минуту, сенатор, - штурман надел наушники, - кажется, на Мандалоре нас все-таки заметили. Начинаем сеанс связи.

Комлинк долго скрипел и шипел, как разбуженный мурунди, но, в конце концов, разразился целым роем гудков и посторонних шумов, среди которых нечетко был слышен голос, отвечающий на позывные.

- База, Мандалор, отвечайте, прием! На связи «Консул» с миссией Галактического Совета. Дайте разрешение на посадку!

- Ваш идентификационный номер? – Голос был явно не в настроении, в нем слышалась странная отрешенность. Казалось, его обладателя долго будили, уговаривая ответить на запрос корабля.

Штурман назвал номер. Воцарилась тишина. Органа почувствовал, как у него вспотели руки. - С какой миссией вы летите? – Голос, похоже, сам этим нисколько не интересовался и спросил только из вежливости. Впрочем, вежливости в нем тоже было немного. Он был пустой и холодный.

Дроид, наверное, подумал Органа и ответил:

- Мы везем прах покойного сенатора Кэсстта на родину. И еще мы намерены проверить результаты состоявшегося у вас недавно референдума. Прием. - Одну минуту, - ответил голос и замолчал.

- Может не стоит спускаться в челноке, - спросил Рагор. – Не проще бы было приземлиться как обычно?

- Нет, - уронил Органа, - так будет не проще, а безопаснее. Вы останетесь на «Консуле», а я возьму капсулу с прахом сенатора и отправлюсь в челноке на Мандалор.

- Вообще то было предусмотрено, что мы, как комиссия, состав которой определен Советом, будем вместе расследовать это дело! – Шхиирра была явно недовольна зарвавшимся юнцом.

- Это мое дело, - тихо сказал Органа. – Мой родственник погиб там. И я должен узнать сам, что с ним случилось.

- Но, молодой человек, - Рагора, похоже, не очень устраивало решение Органы. К тому же он был намного старше и опытнее, и для него было неприятно, что этот командир тут распоряжается, как ему заблагорассудиться, – молодой человек, вы не должны смотреть на это дело, как на личное. Мы понимаем, что вы скорбите, но... Мы с уважаемым сенатором Шшут не можем поддержать это решение. Не можем. Мы, конечно, обязаны вместе расследовать этот случай. Понимаем, как вам тяжело, но... Мы с уважаемым сенатором Шшут уже решили, что если вы будете придавать нашей миссии слишком уж личный оттенок, то вы должны остаться на корабле, а мы, как более старшие и более опытные сенаторы, проведем всю процедуру переговоров сами.

- Это невозможно! – Органа резко повернулся к каламарнийцу. – Я – руководитель миссии. И я решаю, что нам предстоит делать!

- Мой юный друг, - высокомерно прошелестела Шхиирра, - я не сомневаюсь, что вы очень талантливый и разумный человек, но мы должны спуститься первыми. Вы потом присоединитесь к нам. Мы все выполняем одно дело! И не к лицу вам хмуриться. Мы сделаем все, что должны. А вы успокойтесь и не переживайте так.

- Челнок готов? – мрачно спросил Рагор.

- Челнок готов, но... – капитана Коррана, похоже, беспокоило что-то.

- В чем дело, капитан? – резко повернулся к нему Органа.

Ишь, как он встрепенулся, подумал Корран и сказал:

- Дело в том, что пока мы ждали сеанса связи с Мандалором, тут пришло сообщение, смысл которого мне не совсем ясен... Может быть это шутка? – Корран беспокойно нахмурившись, стоял за креслом штурмана, тупо смотрящего на экран. На нем было послание.

- Вам грозит опасность.
Немедленно снимайтесь с орбиты и уходите, иначе вы погибнете

- Ничего не понимаю, - Органа посмотрел на пилотов, - Откуда пришло это сообщение? Вы можете установить координаты?

- Я пытался! – второй пилот ошарашенно уставился на молодого сенатора. – Но оно... словно бы из ничего возникло! Великий космос! Я сколько летаю, ни разу про такие штучки не слыхал!

В этот момент, резко и неприятно свистнув, сработали отражатели. Недоумевающие пилоты и пассажиры, не сговариваясь, глянули в иллюминатор и застыли от удивления и ужаса. По корпусу «Консула» хлестали радужные плети мощнейшего силового поля. Корабль, как песчинку, начало затягивать в электромагнитную воронку, край которой, как было видно из показаний гипермагнитного индикатора, уходил в глубь одной из горных цепей на Мандалоре.

- Что это? – вопль Шхиирры, кажется, могли услышать даже те мерзавцы, которые вознамерились затащить корабль на Мандалор силой. – Сделайте же что-нибудь, капитан!

Корран бросился к своему креслу, но сильный толчок опрокинул его, и его протащило к противоположной стенке через бугры трансформаторов. Органа попытался осторожно спуститься с лестницы, ведущей к центральному иллюминатору, но споткнулся, запутавшись в долгополом сенаторском одеянии, и пересчитал плечом все ступеньки. Еще не хватало, подумал он. Но, с другой стороны, все это можно было бы предвидеть. Ловушка! Явная ловушка! Они ждали нас, они вышли с нами на связь только чтобы удостовериться, что это наш корабль, что это наша миссия! Но кто же нас предупредил об опасности? Кто знал о ней? Органу вновь швырнуло в противоположном лестнице направлении, и он приземлился в кучу, которую образовали на полу уважаемый сенатор Шшут и почтенный сенатор Рагор. Плавник немедленно попал ему в глаз, а жесткая шерсть из хвоста Шхиирры набилась в нос и рот. Капитан, подумал Органа. Где Корран?

Органа обернулся. «Консул» затрясся мелкой дрожью, так что зубы застучали у всех присутствующих. Корран лежал вниз головой возле кожуха гипердрайва. На полу растеклась кровь, а из под кожуха подозрительно часто сыпались мелкие яркие искры. Внизу, из машинного отделения, послышались крики. Все ясно, понял Органа, надо действовать самому или... Или что? Или больше ничего не остается, как продолжить нашу миссию в руках негостеприимных мандалорцев. Но вот вопрос, почему все это происходит, почему ничего не понятно? Зачем их пытаются затащить на планету, когда они и сами собирались на нее садиться?

Второй пилот, как будто услышав мысли сенатора, поднял голову из-за спинки своего кресла. Он сидел, пристегнутый магнитными фиксаторами, и поэтому сумел удержаться. Он был бледен от ужаса.

- На планете активизируются лазерные пушки огромного, судя по показаниям приборов, размера! – заорал, перекрикивая шум отражателей, штурман. – Но это еще не все! У нас утечки во всех двигателях. Связь прервана. Гипердрайв пока цел, но через пару минут... Все равно мы не сумеем противостоять такому огромному силовому полю. Корабль может двигаться только в его границах, но ни повернуть назад, ни выскочить из зоны его воздействия мы не можем! И еще нарушения в работе анализирующих систем! Похоже, помехи, которые создает поле, вывели из строя... – он выдохнул - ...наш главный бортовой компьютер. Он выдает такую информацию, которой не может быть!

- Какую информацию?

- Судя по его данным, на Мандолоре в данный момент никого нет! Ни единой живой души! Планета пуста, сенатор! Из живых организмов там только одни бактерии!

В тот момент, когда он произнес эти безумные слова, корабль перестало трясти, и воцарилась пугающая тишина. Сенаторы в углу рубки перестали выбираться друг из под друга. Капитан Корран не шевелился от боли, а Органа застыл от удивления. Я что, подумал он, предчувствовал это? Но что теперь делать?

В этот момент тихо звякнул тумблер связи. На экране появилось новое сообщение. Это были координаты гиперпрыжка, а с ними – закрытое письмо, адресованное Совету джедаев на Корусканте.

***

- Мы не можем уйти в гиперпространство, - Органа сел в кресло капитана. – При выходе в поле такой силовой мощности нас может просто разнести на куски! И, потом, мы не можем знать, а вдруг это тоже ловушка? – Он судорожно тестировал приборы, и удивлению его не было предела – от прежних поломок не осталось и следа!

- У нас есть выбор? – прохрипел Рагор откуда-то сзади. – Сенатор, нам надо выбираться отсюда, и если кто-то нам хочет помочь, то...

- Сейчас, сейчас, - новоиспеченный капитан склонился над пультом управления, - Я переключу автоматику на штурманский пульт, а сам займусь введением координат ускорения. Он взглянул на Мандалор в иллюминатор. Планета, продолжала хищно затягивать их, но скорость упала, чтобы не произошла разгерметизация при вхождении в плотные слои атмосферы. Скорость упала, подумал он. Но теперь, когда мы достигнем нужной стартовой точки, можно будет разогнаться. Только бы ускоритель не подкачал. Органа подумал о Корране, лежащем на полу и хотел попросить унести его отсюда, но за его спиной уже происходило какое-то движение: видно Шхиирра и Рагор уже перетаскивали тело капитана.

- Пора, - тихо сказал штурман, и Органа дернул на себя рычаг двигателя.

Вспыхнули огоньки экрана гипердрайва, «Консул» нервно дернулся, затрясся, нырнул носом вниз (Органа машинально сделал пальцами древний знак, защищающий от неудачи) и бросился в омут гиперпространства. Звезды снова вытянулись, и корабль исчез.